В подробном отчёте Пирогов описывает свои два свидания с героем и состояние его здо­ровья: «31 октября я увидел эту знаменитую рану. За 2 дня предо мною осматривал её Нелатон, за день была консультация 17 италь­янских врачей. По утру 31-го я осмотрел ране­ную ногу генерала один . Неприятно поражает врача контраст хорошо сохранившегося бюста с болезненною худобою конечностей. Под тёп­лыми одеялами лежат исхудалые ноги. Этот контраст обыкновенно встречается у людей, сделавших быстрый переход от деятельной, подвижной жизни к постели и бездействию. Этот контраст не так страшен, как кажется; тем не менее он указывает врачу, на что он должен обратить внимание при лечении таких больных. Для них свежий воздух и движение тела, хотя бы пассивное, составляет условия жизни и успеха в лечении, особливо, когда дело идёт о наружном повреждении.

По моему обыкновению, я приступил к ос­мотру раненой ноги не иначе, как при сравне­нии её с здоровою. Оказалось, что и здоровая не совсем здорова».

Дальше Николай Иванович объясняет, по­чему он не считал нужным исследовать рану пальцем или зондом. Свойство раны Гари­бальди было и без того ясно русскому учё­ному.

«Разве недостаточно здравого смысла, что­бы сказать с положительной точностью, что пуля — в ране, что кость повреждена, когда я вижу одно только пулевое отверстие, проникающее в кость; когда узнаю, что пуля была коническая и выстреленная из нарезного ружья; когда мне показывают куски обуви и частички кости, извлечённые уже из раны; когда я нахожу кость припухшею, растянутою, сустав увеличенным в объёме. Неужели можно, в самом деле, предполагать, что такая пуля и при таком выстреле могла отскочить назад, пробив кость и вбив в рану обувь и платье?

Может ли такое предположение хотя на одну минуту привести в сомнение мыслящего человека? Но если, с одной стороны, присут­ствие пули в ране Гарибальди и без зонда несомненно, то, с другой стороны, зонд, не открыв её в ране, нисколько бы не изменил моего убеждения. И действительно, больного уже не раз зондировали, а пули не отыскали. То, что ощупал зондом Нелатон, при всём доверии к знанию этого хирурга, не увеличи­вает и не уменьшает ни на волос убеждения, основанного на признаках более верных, чем индивидуальные и кажущиеся ощущения. Дру­гие врачи вводили зонд в рану и прежде, и после Нелатона, а пули не нашли.

Наконец, не в одном материальном отноше­нии считаю я зондирование Гарибальди покуда бесполезным и даже вредным; оно может сде­латься вредным и в нравственном отношении, если поколеблет доверие больного .

Всё искусство врача состоит в том, чтобы уметь выждать до известной степени. Кто не дождавшись и слишком рано начнёт делать

попытки к извлечению, тот может легко по­вредить всему делу; он может наткнуться на неподвижную пулю, и попытки извлечения будут соединены с большим насилием . Кто будет ждать слишком долго, тот, напротив, без нужды дождётся до полного образования нарыва, рожи и лихорадки .

Мой совет, данный Гарибальди, был: спо­койно выжидать, не раздражать много раны введением посторонних тел, как бы их меха­низм ни был искусно придуман, а главное — зорко наблюдать за свойством раны и окру­жающих её частей. Нечего много копаться в ране зондом и пальцем .

В заключение скажу, что я считаю рану Гарибальди не опасной для жизни, но весьма значительною, продолжительною . Правда, уже и теперь слышались голоса о необходимости отнятия члена; но эти грозные мысли произо­шли, мне кажется, не столько от серьёзных научных убеждений, сколько от закулисных или, лучше, запостельных обстоятельств.